Фан-клуб - Страница 12

Затем, все еще не уверенный в том, что произвел на Ливингстонов достаточное впечатление в качестве будущего защитника и семейного советника, он решил перейти к кратким, избранным автобиографическим воспоминаниям, касающимся его блестящих успехов в спорте и всенародного уважения. Но не успел он этого сделать, как Ливингстон взглянул на свои часы и сказал: «У нас приглашение на обед, мистер Йост. Почему бы нам не перейти прямо к делу? Что за предложения вы подготовили?»

На миг сбитый с толку, Йост живо опомнился, открыл свой дипломат и извлек серую папку с тремя страховыми полисами, подогнанными, как он пояснил, специально под личные нужды мистера Ливингстона.

Подавая папку перспективному клиенту, Йост торопливо продолжал:

— Если вы изучите первый проспект внимательно, мистер Ливингстон, вы поймете, почему я рекомендую его более других. Это контракт страховой фирмы «Вечная жизнь» с гарантированной наличной стоимостью. Вы можете проследить на первой таблице возрастание наличной стоимости и в последней колонке увидеть, как в последующие годы она помогает выплачивать вашу страховку без дальнейших взносов.

Он помолчал. Сейчас будет самое трудное, но он должен идти вперед.

— Постарайтесь понять это, мистер Ливингстон. Если вы владеете этим полисом десять лет, наличная стоимость в 648 000 долларов, внесенная вами, облегчит общий взнос в 137 060 долларов, и в результате чистая стоимость составит для вас всего 72 260 за 200 000-долларовую защиту вашей семьи. В ежегодном исчислении это означает, что взнос начинается с 13 706 долларов, но постоянно снижается и в целом общая выплата за такой внушительный полис сравнительно невелика.

Ливингстон благодушно кивал, рассматривая вместе с женой проспект.

Ободренный Йост собрался было пуститься в пояснения выгоды для клиента сделать владелицей выписанного на него полиса жену, чтобы в случае если он «уйдет со сцены» (эвфемизм смерти, используемый страховыми агентами), то страховая премия не будет облагаться налогом на наследование. Но не успел Йост начать, как кто-то шумно сбежал с лестницы и вскоре ворвался в комнату.

Это была девушка, брюнетка с угловатым лицом и соблазнительной фигурой в расцвете двадцатилетней прелести. «Отец, — начала она входя в гостиную и смолкла, заметив посторонних. — Ах, извините, я…»

Ливингстон поднял глаза от папки.

— Привет, Гейл. — Он повернулся к Йосту. — Мистер Йост, познакомьтесь с моей старшей дочерью — Гейл Ливингстон.

Йост неуклюже поднялся на ноги:

— Рад познакомиться, мисс Ливингстон.

— Привет, — небрежно обронила она и шагнула к дивану. — Отец, если не возражаешь, я бы хотела поговорить с тобой о важном деле. Наедине.

— Возражаю, — ответил Ливингстон. — Я уверен, что любое важное дело может подождать пятнадцать-двадцать минут. Ты видишь, я занят с мистером Йостом. Как только мы закончим, я уделю тебе время. Так что подожди.

— Хорошо, — раздраженно согласилась она. — Я подожду здесь.

— Жди где хочешь, только не мешай нам.

Ливингстон жестом пригласил Йоста садиться и вернулся к изучению содержимого папки.

Йост сел. Глаза его как магнитом притягивало к девушке.

Она стояла футах в десяти от него, держа ладони на бедрах и сердито уставясь на родителей. Чертовски избалована, решил Йост, но какая фигура! На ней была почти прозрачная белая шелковая блузка, полурасстегнутая спереди. Лифчик отсутствовал. Соски целили сквозь материю прямо в него. Ноги прикрывала плиссированная теннисная юбка, короче «мини». Глаза его задержались на родинке на ее широком загорелом бедре.

Девушка зашагала и ее груди свободно заколыхались под блузкой. Она подошла к парному креслу напротив Йоста, с вызовом плюхнулась в него и, раздвинув колени, задрала ноги на краешек кофейного столика.

Взгляд Йоста то и дело устремлялся к тому, что виднелось меж ее раздвинутых ног. Нагие, крупные ляжки вели к крошечным трусикам-бикини и небольшому холмику над пахом.

Во рту и в горле у него пересохло, руки он положил на колени, чтобы никто не заметил того, что начало с ним происходить. Давно уже его не возбуждала так ни одна девушка или женщина. Ему слишком досаждали служебные стрессы, сведение концов с концами, проблемы с детьми и с Элинор, чтобы оставалось хоть немного времени на такие мысли и чувства. Не считая того случая в Лантерн-баре, когда он следил вместе с прочими шизиками за Шэрон Филдс на телеэкране.

Но эта Гейл сидела прямо перед ним. Хоть протяни руку и дотронься.

Он поднял взгляд на лицо девушки, чтобы увидеть, понимает ли она, что с ним делает. Девушка даже не смотрела на него, а по-прежнему сердито глазела на родителей.

Ее лицо, надутый ротик, гнездышко между ног, — все это сводило с ума. Он на миг зажмурился и вот — полоска материи у нее меж ног сорвана, юбка и блузка сброшены и он уже на ней, сам не свой…

Эх, давненько его не навещали подобные мечты. Но если как следует поразмыслить, все дело как раз в них. А вовсе не в скучной чепухе со страховками, бизнесом и деньгами. Мы родились, чтобы развлекаться, а он забыл об этом, подавил в себе главное желание и потому внезапное напоминание о насущном потрясло его. Открыв глаза, он с отчаянием осознал пропасть, разделяющую то, чем он был, и того, кем хотел быть.

Задумавшись, он старался не смотреть на Гейл. Он попытался сосредоточиться на Элинор и вернуться к началу. Он все же заполучил Элинор, и это кое-что значило. Четырнадцать лет назад, когда он женился на ней, она его очень волновала. Впрочем, сейчас трудно представить, каким был он и какой была она. Он усиленно вспоминал: высокая юная девушка, маленькие, спелые груди, красивые, длинные ноги. И он, в ореоле футбольного героя, обожаемого ею. Он жаждал ее, женился на ней в Лас-Вегасе и заставил бросить работу в рекламном агентстве, чтобы быть доступной для него все время, дать ему настоящий дом и, наконец, нескольких детей.