Фан-клуб - Страница 161

161

Но никогда за всю жизнь он не оказывался в центре кризиса, подобного этому, который вложил в его руки власть над жизнью и смертью другого человеческого существа. Единственного человека, который был для него дороже всех, кого он знал.

Преступление, только что приоткрывшееся перед ним, было настолько неожиданным и страшным, мольба жертвы столь ужасающей, что он оставался недвижимым в течение долгих минут.

Его первой осознанной реакцией стало недоверие. Это был единственный ответ, который подсказывал ему рациональный ум. Рассматривать письмо похитителей с требованием о выкупе иначе, как шалость, мистификацию, даже как мошенничество было гораздо спокойнее, и такое отношение хотя бы немного облегчало груз ответственности, свалившейся на его плечи.

Конечно, именно таким было объяснение, — пытался он убедить самого себя, — и только таким. Кто-то из всезнаек нечаянно узнал об исчезновении Шэрон; может быть, эта ее пара, О'Доннеллы, рассказали об этом другу, которому не следовало доверять. И этот неразборчивый в средствах человек задумал жестокое дело, надеясь получить состояние, которое затребовал в этом письме.

Конечно, должно быть что-нибудь в этом духе было за этим письмом. Нормальные люди никогда не предпринимают попыток похищения кого-нибудь столь прославленного, как Шэрон Филдс. С таким же успехом можно было бы разрабатывать похищение королевы Англии или Президента Соединенных Штатов.

Зигман столь долго прожил в мире кино и вымыслов, так давно вращался в этом фантастическом мире, что автоматически ужас, подобный этому, поместил в архивы киностудий, заполненных коробками вымышленных жутких историй. Это было еще одним плодом фантазии человеческой.

Внимательно рассматривая это письмо с требованием выкупа, он пришел к заключению, что почерк автора, на первый взгляд весьма напоминающий манеру Шэрон, на самом деле был плохой имитацией ее настоящего письма.

Шум в его голове постепенно уменьшался. Ясность ума возвращалась. Если письмо было подделкой, к нему не следовало относиться серьезно. На него вообще можно не обращать внимания. Здоровый дух должен быть восстановлен, он не может нести ответственность за жизнь другого человека. Компьютеризованный день можно было продолжить.

Зигман снова выпрямился в кресле. Все же в этом деле существовала минимальная ответственность, от которой он не мог отказаться. Мистификация — письмо с требованием выкупа в один миллион долларов — должна, по крайней мере, быть рассмотрена как любое другое нормальное дело. Он обязан был внимательно изучить его. Ему следовало убедиться в существовании описанной собственности. Ему необходимо было определить, может ли он выполнить такое поручение.

Очень хорошо, он проверит его обычным способом, еще раз просмотрит письмо, чтобы почувствовать, что выполнил свой долг, прежде чем выкинуть дурацкое письмо из головы.

Он наклонился, включил переговорное устройство, вызвал секретаршу.

Раздался ее голос: «Да, мистер Зигман?»

— Хуанита, дай мне, пожалуйста, папку с корреспонденцией Шэрон Филдс за последний год. Принеси немедленно.

— Да, сэр.

Он барабанил пальцами по столу, пока с нетерпением ожидал прихода секретаря с делами. Что, дьявол ее побери, эта девчонка там делает? Казалось, прошел уже добрый час. Он взглянул на часы, стоявшие на столе. Прошла всего одна минута.

Хуанита с плотным конвертом в руке приближалась к нему, неслышно ступая по толстому ковру.

Его рука простерлась к ней и почти вырвала у нее конверт.

Он даже не счел необходимым извиниться.

— Благодарю, — сказал едва слышно, тут же положил перед собой конверт и раскрыл его.

Вдруг он осознал, что Хуанита все еще находится в кабинете и стоит перед ним у стола. Он поднял глаза и увидел, что она с беспокойством смотрит на него.

— В чем дело? — резко спросил он.

Она была смущена.

— Извините, пожалуйста. Это просто потому, что я озабочена. С вами все в порядке, мистер Зигман?

— Что это значит — в порядке ли я?

— Я… я не знаю.

— Конечно, со мной все в порядке. Чувствую себя превосходно. А теперь оставьте меня. Я занят.

Он подождал, пока дверь закрылась за ней, а затем снова склонился над конвертом. Быстро пролистав скрепленные письма (его к Нелли Райт, письма Нелли к нему от имени Шэрон), он, наконец, нашел одно, затем другое и третье, написанные ему из разных городов самой Шэрон, ее знакомым наклонным почерком.

Он отбросил конверт в сторону и положил три подлинных письма Шэрон рядом с подложным, о выкупе.

Он подробно изучил их, сравнивая одинаковые слова и даже буквы.

Через пять минут с этим было закончено.

Он знал точно.

Жизнь Шэрон Филдс была в его руках.

Вопросов не было. Письмо о выкупе было написано только рукой Шэрон и никем другим.

Его желание представить письмо мистификацией было самообманом, невольной попыткой превратить случившееся в нечто абсолютно невозможное. Но его нельзя было превратить в фантазию. Доказательство того, что это случилось на самом деле, лежало перед его глазами. Это случилось. Шэрон Филдс была похищена. За ее безопасность надо было заплатить. Невозможно скрыться от этого предложения. Деньги следовало выложить, и сделать это очень быстро.

Миллион долларов. Он занимался бесчисленными делами, где требовалось найти не один, а пять миллионов, десять миллионов. Но никогда — за двадцать четыре часа. Никогда — наличными, да еще и купюрами определенного достоинства. Кроме того, со специфическими условиями в отношении серийных номеров банкнот, с требованиями старых и новых купюр. И, что хуже всего, это надлежало выполнить под покровом строгой секретности.

161